Темноты не было. Стояла теплая июньская ночь, зовущая и располагающая к себе. Уже вдалеке, за рядами уснувших домов на гулких, сходящихся где-то, где нас уже не было, в освещенную точку засыпающих улицах, еще слышались отзвуки не желающего сдаться ночи действия. В недвижимом воздухе вставала нервозная тишина, разрываемая трелью дождавшегося своей очереди соловья. Ухающее низами эхо доносилось из Замка, поддерживая настроение праздника, давая понять всем, кто еще не спит - лето пришло! Бог мой, как хорошо здесь летом. Как же хорошо скинуть килограммы шмоток и гулять по неостывшим еще камням мощеных древностью улиц... Какие они невысказанные - пьянящие, летние, белые ночи в Выборге... Чем глубже влечет в свои лабиринты город, тем ниже и четче встает ночь. Чем дальше от окружающей Замок, искрящейся светом водяной феерии, с ее яхтами и кораблями, гуляющей в ней толпы мы отходили, тем более отчетливо нами начинал владеть Город. Ритмически ощущаемые киловатты праздника гасли в листве древнего парка. Я невольно отстал, заслушавшись запахом лета. Все ушли вперед, на расстояние едва видимых в светлом полумраке силуэтов. Их голоса, слившиеся в один, удаленный, веселящийся гомон, вселяли уверенность - я не один. На душе праздник. И все хорошо, и да здравствует эта ночь! И да будет так вечно! На улицах нет уже праздничных толп - есть только томно бредущие парочки, растворяются в разные стороны шумные группки, кто-то еще на скамейках, крытых плотными кронами двухсотлетних деревьев. На краю тротуара, неверно покачиваясь, сидит кем -то забытая женщина, поддерживая рукой падающую на грудь голову. Лет тридцать на вид. Вяло пытается встать, видать, что не первый раз. Не сильно то у нее получается, замечаю, перебрала наверное, что не есть редкость в этих краях. Подойдя ближе, на ее одежде стали заметны следы безуспешных попыток подняться - на кофте большое пятно и руки испачканы. Серая, ночная грязь улицы. На бомжа не похожа. Одета обычно. Я наклонился к ней, спрашивая:
- Что, плохо, подруга? Давай помогу.
Она что-то невнятно ответила - без особой охоты, но и не отстранилась, давая себя приподнять. Обхватив ее крепче - она была слаба - повел на скамейку в парк. Она повинуется, повиснув у меня на плече. Я кричу своим, почти скрывшимся из виду, приятелям:
- Стойте! Подождите меня, я сейчас! - те, вроде, встали - ждут. Надо убрать ее от дороги - пройти десять метров до ворот парка и там еще двадцать до скамейки. Мне тяжело. Она с трудом передвигает ногами и сильно провисла. Мимо проехали менты, не обратив на нас никакого внимания. Пускай там отсиживается, надо догнать парней, твержу я себе, осталось немного. Доведя ее до угла, я чувствую, что мои руки липнут к ее одежде. Вглядевшись, я понял - это не грязь! Твою мать, да что ж такое! Я вмиг протрезвел... Впрыск адреналина.
- Да ты в крови вся! - чуть не крикнул я, начиная крутить в мозгу осмысленность своей помощи. Женщина вернулась к реальности и, не признав во мне своего, отстранилась. Я соображал, что мне делать. Подхватив ее крепче, мы медленно дошли до скамейки. Она присела на край, держась рукой за шею. Я нагнулся к ней ближе, пытаясь рассмотреть, где ее рана. Она не давалась. Приложив силу, мне удалось отжать пальцы ее руки и из под них обильно потекла кровь. Ее розовая кофта была вся мокрая.
- Плохо дело, - говорю я, - давай вызовем скорую!
- Не надо скорой! - огрызнулась она устало.
- Ну, тогда давай я отведу тебя домой, - предложил я.
- Нет, домой нельзя, - продолжала сопротивляться она.
- Но ведь ты ранена, у тебя кровь хлещет! Кто тебя так? - она молчит. - Да не бойся ты, я хочу помочь тебе, - я продолжал убеждать истекающую кровью женщину, - Где ты живешь?
- Тут недалеко, - ответила она вяло, пытаясь встать. Ее состояние меня озадачило. Я изрядно извозился. Мои приятели скрылись из виду. В парке поблизости никого не было. Ситуация...
Опершись на мою руку, она попыталась встать. Ноги ее подгибались. Похоже, она потеряла уже много крови, в придачу, еще и пьяна, непонятно насколько. Надо помочь ей, но как это сделать? У меня в кармане заверещал купленный на прошлой неделе мобильник. Как это еще непривычно... Приятное ощущение от осознания собственной доступности.
- Але? - я хватаю трубку и сбивчиво, впопыхах, начинаю объяснять, где я застрял.
- Да брось ты ее, - говорят мне, - Пошли, мы тебя ждем на площади.
- Сейчас, - говорю, - пять минут...
В едва пробивающемся тусклом свете, я набираю на ощупь две цифры. Подсветка выключена, я матюгнулся. Чтобы ее включить, надо с минуту ползать в меню, глядя в экран. В темноте это нереально. Цифры номера набрать легче - пальцы интуитивно жмут кнопки 0, потом 3, потом зеленую. Гудок. Еще гудок... Ну же. Три часа ночи... Мне уже пора заниматься не этим...
- Алло? - неохотно ответил из темноты эфира сонный женский голос.
- Девушка! - обрадовавшись, наконец, живому человеку, начинаю я объяснять, - Тут это... женщина с перерезанным горлом, кажется...
В ответ тишина.
- Алло! Вы меня слышите? - не получив ответа, переспросил я.
- Да, - нерешительно ответили мне. Последовала еще одна пауза.
- Какая еще женщина? - лениво раздалось, наконец, в трубке просыпающимся голосом.
- В парке, у "Детского мира".
- Где это? А...а, - видимо сообразили на той стороне, - Что с ней?
- Да здесь, - говорю, - на скамейке сидит. Раненая она!
- А вы где?
- И я здесь. Со мной она.
- Ну и что? - говорит.
- Как, ну и что? - У нее вся одежда в крови и в шее дырка.
- А вы-то там чего делаете? Это вы ее поранили?
- Я ничего не делаю. Я мимо шел - она сидит. Я ей помочь хочу, вот вам и звоню ... - теряя терпение, объяснил я.
- И чего вы хотите?
- Как это - чего? Я хочу, чтобы вы приехали.
- Почему вы этого хотите? - с искренним недоумением спросила она.
Я призадумался. Какой-то идиотский разговор получается. Тем временем, моя подопечная встала со скамейки и, пошатываясь, пошла вглубь парка. Я стоял в нерешительности, разрываясь между телефоном и женщиной, нуждающейся в моей помощи. Что мне делать, я не знал. Догонять ее и повторить все сначала мне уже не хотелось. Бросить ее вот так одну - тоже. Баба в телефоне в ситуацию не врубается.
- Она убегает, - сказал я трубке.
- Куда? - спросили на том конце.
- В парк, - говорю.
- Так ловите. Чего вы ждете? - с иронией проговорила она.
- Вы что, издеваетесь? - обиделся я.
- Нет, - отвечает, а вы?
Какого хрена она там несет, - естественно подумалось мне.
- Так вы приедете? - уже со злостью спрашиваю я у взбесившей меня тетки на проводе.
- Нет, не приедем! - отрезала она.
- Тогда, я к вам ее привезу, - в свою очередь отрезал я, нащупывая в кармане полтинник - на такси хватит.
- Зачем? - испугались там. - Почему вы сюда - то звоните? Что вам надо?
- А куда мне еще-то звонить? - я просто офигел от такой наглости.
- Звоните в скорую или в милицию...
Теперь замолчал я. Меня расклинило. "Неправильно набран номер" - стукнуло у меня в голове... Блядский телефон - с кем ты меня соединил? 03 - говоришь?
Номер три в справочнике - твою мать - это же домашний шефа... Я узнал голос. У него подруга на выходные с Питера приезжает. Беременная. Он ее в контору приводил, напоказ.
- Маша? - спросил я неуверенно трубку.
- Женя, это ты? - с облегчением переспросила меня Маша, обрадовавшись моему избавлению от затянувшегося слабоумия.
- Я... - протянул, растерявшись от такого поворота.
- Ты чего там делаешь? - адресным голосом спросила она, - три часа ночи уже! Прикалываешься, что ли?
- Маш, я, кажется, номер перепутал, извини... - промямлил я, нащупывая красную.
- А я тебя сразу узнала, только не поняла, что с тобой.
- Ладно, спокойной ночи.
Нашел...