Флешмоб (англ. flashmob, сокр. от flashing mob — «мелькающая толпа») — тактика массового поражения оппонентов, заключающаяся в заранее спланированной и организованной через современные быстродействующие средства коммуникации (в основном, через Интернет). Это акции, в которых большая группа людей внезапно появляется в общественном месте, в течение нескольких минут выполняет заранее оговоренные, и чаще всего тупые, действия, которые называют сценарием, и затем быстро расходятся. Имеет уникальную идеологию и не имеет аналогов в мировой истории, хотя, несомненно, наравне с перфомансом, хеппенингом и флюксусом является больше провокацией, чем видом искусства.


Страшные тайны флешмоба
Лиза Морозова

Пять лет назад стартовал русский флешмоб. Сегодня выясняется, что это был тайный арт-проект. Или даже нечто похуже?
флэшмоб «Паутина»
17 августа русский флешмоб («мгновенное столпотворение») отметил свой юбилей. Пять лет назад пионеры этого жанра водили хоровод вокруг фонтана в ГУМе, а на следующий день встречали на вокзале некую Татьяну Лаврухину из Общества анонимных алкоголиков. Первым же в мире официально считается флешмоб, проходивший за два месяца до этого в нью-йоркском универмаге Macy's, где будто бы из ниоткуда возникшая толпа дружно интересовалась ковром для занятий групповым сексом. Сегодня кажется неслучайным тот факт, что это событие произошло в столице современного искусства. Возникает также мысль, что Татьяна Лаврухина была анонимной художницей-перформансисткой, прибывшей с важной миссией — в такой безобидной форме привить русскому народу язык современного искусства.

В 2003 году, работая над диссертацией, я с радостью углубилась в культуролого-психологические дебри. На научных конференциях я пыталась обосновать существование у человека провокативного инстинкта, приводя в пример флешмоб как «народный перформанс». Очень скоро меня постигло страшное разочарование: оказалось, что во флешмобах не только участвовали люди из арт-среды — во многом они им руководили.

В то время на вернисажах нередко можно было слышать таинственные разговоры: «Что вы делаете завтра вечером?» — «То же, что и вы...» Прогуливаясь по Пушкинской площади задом наперед или приветственно махая рукой людям на встречном эскалаторе, все чаще приходилось сталкиваться с приятелями-художниками. Мы честно пытались делать вид, что незнакомы друг с другом, но постепенно один из главных принципов движения флешмоба был нарушен. Это и стало одной из причин его кризиса.

Чтобы не нарушать другой важный принцип флешмоба — анонимность, я не буду называть имен. Достаточно заметить общность в языке флешмоб-акций и перформансов молодых арт-групп того времени, чтобы определить круг этих художников.

Лучшие флешмоб-акции по времени совпали с модным в те годы направлением нонспектакулярного искусства, что также не могло на них не отразиться. Вспомним акцию «Замедленное кино», когда небольшой участок Арбата изменил скорость своего привычного движения



Кульминацией и развязкой отношений флешмоба и арт-среды стала флешмоб-акция «Раз дощечка, два дощечка», показанная на Арт-Москве-2004. Сотни подростков пришли в ЦДХ и создали абстрактную композицию, прибив друг к другу принесенные с собой доски, старые лыжи или специально расписанный скейтборд.

После того как тайное стало явным, интерес к движению в арт-среде пошел на убыль. Но жанр продолжал свое победное шествие по жизни. Постепенно он перешел из молодежной субкультуры в политику: в том же 2004-м в Питере люди в масках кричали под окнами путинского дома: «Вова, домой!»

Сегодня под этим словом часто подразумевают массовое сочинение на заданную тему в «живых журналах». Похоже, флешмоб, сделав круг, снова вернулся туда, откуда пришел, — в интернет. И действительно стал народным. Но уже далеко не провокативным.

Практика флешмоба не только приблизила население к пониманию современного искусства, но и выполнила отчасти терапевтическую функцию для самой арт-среды, объединяя нас и выступая неформальной отдушиной. Более того, некоторые молодые художники начинали свой путь в современное искусство именно с флешмоба, постепенно перейдя от него к перформансу. Особенно это было характерно для Зеленограда, где список молодых перформансистов почти полностью совпадал со списком моберов. Спасибо тебе, флешмоб!

Хотя, судя по действующим сайтам с заголовком-лозунгом «флешмоб в России больше, чем флешмоб», жанр продолжает жить и развиваться, в нем появляется все больше подвидов и ответвлений. Вот только не очень понятно, куда же двигаться теперь жанру перформанса. Чтобы это движение все-таки происходило, практику флешмоба как новую культурную форму и тем более форму противостояния пора похоронить. Вопрос, на каком кладбище — для художников или простых смертных. Весной на tvclick.ru уже вышла трехчастная антология русского флешмоба. Говорят, готовится ретроспективная выставка флешмоба как парахудожественной практики в галерее Spider & Mouse, уже много лет специализирующейся на перформансе. Так что остается ждать осени. Если выставка состоится, значит, флешмобу повезло: можно сказать, что он попал на небеса.

P.S. Поставив точку в своем тексте о безобидном развлечении молодежи и решив еще раз на всякий случай проверить факты, я неожиданно обнаружила статью, где утверждается, что флешмоб лишь прикрытие для тоталитарной секты «Струкс Агнец Божий», что ее основатель ранее работал по проектам ФСБ, что социолог Говард Рейнгольд, написавший «библию» флешмоба — книгу «Умная толпа: следующая социальная революция», — его сообщник, Татьяна Лаврухина отнюдь не перформансистка, а реальная жертва этой секты. Что ж, дело принимает неожиданный оборот. Придется продолжить исследование и... быть осторожными.