Когда мне было тринадцать лет, мой старший брат уже вовсю изучал астрономию в школе. Я же в то время только начинал осваивать азы спринтерского онанизма. Это когда несколько пацанов, в палате пионерлагеря, мастурбируют на скорость на стоящих в ряд железных кроватях, а победивший становится авторитетом для всех мальчиков пионерского отряда. А может и для девочек тоже. Безусловно, старший брат - непререкаемый авторитет для младшего брата. Именно он, а не я построил первую очковую трубу и выглянул в окно. Трудно передать ощущения от увиденного по прошествии лет. Четырехкратного увеличения той трубы и ощущения причастности к вдруг открытому таинству хватило, чтобы я навсегда заболел оптикой.

Материалов для этого дела хронически не хватало и в трудное для любителя время, тот факт, что брат страдал плохим зрением, помог преодолеть дефицит комплектующих. Благо, очки ему били с завидной периодичностью. Именно из них он и построил свою первую галлилеескую трубу. У него была сильная близорукость. Впрочем, не только в этих вопросах.
Я не стал повторять его ошибок и сразу перешел к Кеплеру. У того много большее поле зрения и труба устроена совершеннее. Впрочем, незнакомым с вопросом надо б сказать, что Кеплер дает перевернутое изображение, хотя для постижения небЕсных тайн это не имеет никакого значения.

Мы переехали. К 15 годам я уже прочел пару-тройку книг. О происхождении Солнечной системы, о спутнице нашей - Селене, особенно завораживала своей загадочностью книжка с синей обложкой о динамике ее движения, немного из Шкловского об эволюции звезд, узнал об обсерваториях всего мира, склеил конторским клеем не одну бумажно-клеевую трубу из ватмана и был готов применить свои знания в практическом свете. Я тоже выглянул в окно и... увидел женское общежитие поварского училища, через дорогу, напротив.

С тех пор я совершенствовал свою трубку и она радовала меня больше и больше. Теперь в нее можно было подробно рассматривать девиц из ..