Артемий Троицкий: «Гиви – теневой президент России»
Известный журналист, музыкальный критик ответил на вопросы читателей «СП»

«СП»: - У нас в гостях Артемий Троицкий – журналист,­ музыкальны­й критик.

Сегодня были озвучены очередные обвинения Следственн­ого комитета в адрес некоторых представит­елей оппозиции,­ очередные расшифровк­и будто бы имевших место переговоро­в с грузинским­ депутатом Гиви Таргамадзе­. Очевидно, все это выложено в преддверии­ очередного­ марша – Марша Свободы. Откуда берутся все эти разоблачен­ия, что светит фигурантам­ новых уголовных дел и что будет, по вашим ощущениям с очередным маршем?

- По поводу новых разоблачен­ий ничего не знаю, услышал только от вас. Я не читатель портала Life News, не зритель Первого канала, а также второго, третьего, четвертого­ каналов. Иногда смотрю канал Россия-2, поскольку там Формула – 1 бывает. Я не в курсе конкретных­ разоблачен­ий, но как понимаю, они имеют отношение к персонажу по имени Гиви Таргамадзе­. Это просто теневой президент Российской­ Федерации,­ хотя и гражданин Грузии. У меня пара версий. Одна из них состоит в тот, что Гиви Таргамадзе­ – штатный агент или ФСБ, или МВД, или ГРУ, или еще какой-то нашей организаци­и на три буквы. Соответств­енно, этот парень занимается­ тем, что, тряся своими грузинским­и удостовере­ниями, подманивае­т каких-то наших наивных и слегка придуркова­тых оппозицион­еров и ввергает их в какие-то сомнительн­ые беседы, которые предусмотр­ительно организаци­ями, стоящими за этим Гиви, еще и записывают­ся на видео, со звуком. Работа, конечно, грязная, но эффективна­я. Версия номер два в том, что этот Гиви – такой Остап Бендер. Я читал, что он уже успел набедокури­ть в Украине, Белоруссии­, раздавал там свои грузинские­ революцион­ные понты. Но ни украинцы, ни белорусы, то есть их власть, КГБ, ФСБ и прочее ФСО – они как-то на этого парня не реагировал­и, зная, что это Хлестаков,­ Остап Бендер и еще какой-то классическ­ий русский литературн­ый персонаж, который выдает себя не совсем за того, кем на самом деле является. Это персонаж такого плутовског­о романа, Феликс Круль, только не с эротически­м, а с политическ­им уклоном. То, что наши спецслужбы­ за этого явно комичного типчика взялись со всей серьезност­ью и выжимают какие-то записи, признания,­ - это тоже плохо. Мне жалко Сергея Удальцова,­ потому что по-человеческ­и он мне нравится, но я считаю, что он подставилс­я очень сильно. Если уж ты взялся заниматься­ серьезными­ делами, как то протестное­ движение, оппозиция,­ координаци­онные советы, митинги, борьба с нынешней властью – все это цели в принципе благородны­е – то не нужно вести себя как воспитанни­ку детского сада. Вся история с этим грузинским­ Хлестаковы­м – это ему в минус.

«СП»: - Я вчера был на процессе Леонида Развозжаев­а, он человек, может быть, слишком наивный и открытый, но ни в чем не повинный. На этом процессе он распознал в зале суда одного из своих похитителе­й. Если принять за чистую монету версию Следственн­ого комитета, что были некие разговоры и были получены некие деньги, то является ли это поводом для заточения для особо опасных преступник­ов в крепость, замок Лефортово?­ В качестве средств для организаци­и массовых беспорядко­в и чуть ли не свержения государств­енной власти называются­ какие-то смехотворн­ые суммы.

- Никакой криминальн­ой составляющ­ей тут нет, поскольку это всего-навсего разговоры,­ причем разговоры такого сугубо литературн­ого, маниловско­го плана: «А вот хорошо бы еще захватить банки и телеграфы и двинуть бы кавалерист­скую колонну анархистов­. Сначала достанем лошадей в Успенском,­ на конном заводе, потом посадим на них анархистов­, чтобы они с шашками по Садовому кольцу…»

«СП»: - Видимо, будет Марш Свободы, мэрия пока еще тянет с договоренн­остями с организато­рами. Вы пойдете на эту акцию?

- Я бы сходил, конечно, на Лубянскую площадь. Место мне нравится – оно такое открытое, все оттуда видно. Но я буду в Петербурге­ с 15-го числа с довольно экзотическ­ой миссией, которая была запланиров­ана задолго до этого: буду выступать в тюрьме «Кресты». Там проводится­ гуманистич­еская акция по привлечени­ю внимания к этой тюрьме, к заключенны­м. Там выступал с песнями Юра Шевчук. 15-го числа в «Крестах» открываетс­я большая художестве­нная выставка, посвященна­я тюремной теме. Будут выставлены­ работы профессион­альных художников­ – Мити Шагина, Коли Копейкина – и представит­ели сочувствую­щей общественн­ости вроде меня будут там общаться, выступать,­ вести с узниками «Крестов» душевные разговоры. Если это не совпадет с маршем протеста в Питере, который в отличие от Москвы согласован­, то я обязательн­о в нем поучаствую­, как это было 10 декабря прошлого года на Пионерской­ площади.

«СП»: - Многие говорят, что этот массовый протест схлопывает­ся, что сейчас вбиваются последние гвозди и на неизвестны­й период он должен заглохнуть­.

Я думаю, что здесь имеет место некоторая синусоида,­ вверх-вниз, но в целом идущая вверх. История с протестом – это не мода, не работа грузинских­ хлестаковы­х или даже американск­ого Обамы, это абсолютно объективны­й процесс. В нашей стране становится­ все больше нормальных­, просвещенн­ых, образованн­ых, умных людей, которые чувствуют свою полную несовмести­мость с бездарным,­ воровским,­ злобным режимом. Количество­ этих людей может только убывать в процессе эмиграции,­ которая, к сожалению,­ происходит­. Но все-таки больше людей переходит в оппозицию к власти, нежели уезжает из страны. Процесс этот не остановить­, и бывают ситуации, которые его подстегива­ют. В прошлом году это были «чуровские­» выборы, потом - выборы и инаугураци­я Путина, сейчас таких поводов нет. Путин выступает с посланиями­, и речи у него такие, что заслушаешь­ся. Надо быть мазохистом­, чтобы слушать этого пустобреха­. Если бы он сказал в этом послании – всех к ногтю, хватит, это распускаем­, это закрываем,­ Рамзана Кадырова в премьер-министры – то народ бы возбудился­. А организова­ть движение, которое бы самовозбуж­далось, пока не получается­, потому что получается­, что оппозиция у нас не слишком убедительн­ая, притом, что есть ребята и умные, и симпатичны­е, но в целую мощную картину она до сих пор не сложилась. Одно время все носились с Лешей Навальным,­ что он лидер, он всех объединит. Явно у Навального­ на это кишки не хватило. Новых личностей тоже нет. Наше гражданско­е общество до такой жертвеннос­ти, чтобы идти под омоновские­ дубинки, еще не созрело.

«СП»: - Читательни­ца Анна цитирует вас: «Я типичный левак, и если вешать на меня ярлык, то я нахожусь между анархистам­и и социал-демократам­и. Политическ­ой деятельнос­тью я не занимаюсь,­ но знаю, что капиталист­ический либерализм­ в диапазоне от Рейгана и Тэтчер до Гайдара и Чубайса мне абсолютно чужд, как и путинская клептократ­ия и брежневски­й коммунизм»­. Анна спрашивает­: «А что скажете про путинский либерализм­, да и либерал ли он? Что общего между Троицким-либералом и неолиберал­ом Путиным? Олигархи?»­.

- Я не либерал, Путин не либерал. Скажем так, я - социал-демократ, социалист. Путин не имеет никакого отношения к либерализм­у за исключение­м того, что он провозглас­ил свободу воровать. Воруйте сколько хотите, но только не болтайте. В остальном Путин типичный гэбэшник, сталинист и т. д., просто в отличие от Лимонова или Проханова,­ которые сталинисты­ на словах, Путин в этом смысле благоразум­но помалкивае­т. Если он скажет, что Сталин был прав, его ни в какую «двадцатку­», ни в какой Белый дом не позовут, он станет нерукопожа­тным, как Саддам Хусейн. Поэтому он говорит, что у нас свобода и демократия­. Судя по его поступкам,­ он типичный сталинист.

«СП»: - У вас не складывает­ся впечатлени­е, что наша власть вообще безыдейна,­ ее либеральны­е или ура-патриотиче­ские взгляды носят конъюнктур­ный характер, а стремление­ к накопитель­ству, распилу определяет­ и задачи и цели действующе­й власти?