Недавно я вспомнила одну свою командировку, в которую меня отправил редактор нашего отдела местных новостей, чтобы сделать репортаж о «слабых протестах» против Войны в заливе 1990-х гг. в Джексоне, штат Мичиган. (Не помните ту войну – или из-за чего она была? Ничего страшного – потому как вроде она была из-за «нефти» и «безопасности», а Джордж У. Буш в конечном итоге исправил ошибки своего отца, которому не удалось увидеть желаемого завершения боевых действий, а именно: убийства Саддама Хусейна или хотя бы свержения его власти. Но я отвлеклась).

Дело было после работы, кажется, в выходные (поскольку это было в зоне моей ответственности). И когда я прибыла в назначенное время, значительно позже заката, то обнаружила одну одинокую женщину, которая ходила вдоль стены какого-то военного склада или иного подобного объекта казённого типа не с фонариком, а с настоящей, трепещущей свечой. Вперёд и назад, в темноте, с трудом шагая по снегу.

Больше никто не появился – кроме меня, конечно. Место было заброшенным и, как помнится, не на оживлённой дороге. Вообще-то, мне ничего не стоило проехать мимо ещё до того, как я увидела её свечу и стульчик, который она поставила на случай, если устанет. Мне пришло в голову, что если я уйду, это будет то же самое, как если бы она вообще сюда не приходила. Тем не менее, она бесспорно там была: выступая против войны, до которой в то время никому не было дела. Так и было, поверьте.

Но я в любом случае решила с ней поговорить. Я ходила вместе с ней примерно час и задавала вопросы. Независимо от осознания того, что мои редакторы ждут моего репортажа для выпуска следующего дня, я также почувствовала, что из этого может выйти читаемый сюжет – и, что если не я, то может быть, вообще никто не примет к сведению противоположную точку зрения, которая, пусть и единичная, но может стоить того, чтобы её выслушали.

Мне бы сейчас пришлось изрыть годы газетных вырезок, чтобы найти этот материал. (Уверена, что он находится в архиве Jackson Citizen Patriot). Но сейчас меня волнует история не об этом.

А о том, что я полностью её раскрыла – и что мои редакторы были благодарны мне за то, что я сделала. И что читатели, кажется, оценили тот факт, что мы там были, чтобы запечатлеть момент из жизни их края, о котором бы они иначе не узнали.

Больше недели назад, в парке Заккотти в Нью-Йорке (бывший парк Свободы), недалеко от Уолл-стрит, неожиданно объявилась небольшая группа мирно протестующих людей. Они окрестили своё маленькое движение «Оккупируй Уолл-стрит». И в первый уикенд, начиная с 17 сентября, к их демонстрациям и выступлениям присоединилось довольно много народа. В их речах, по сути, утверждалось, что 99 процентов американцев, которые не относятся к 1 проценту сверхбогатых, лишены гражданских прав – и остро зависят от безработицы, стоимости жизни и ряда других социальных проблем, которые либо открыто игнорируются, либо замалчиваются нашим ушедшим с головой в финансы правительством.

Когда эти молодые люди – с которыми были солидаризовавшиеся представители поколения X (те, кто родился после демографического взрыва до начала 80-х гг.; прим. mixednews) и несколько бебибумеров – начинали свою акцию, СМИ не баловало их особым вниманием. Журналисты, которые всё же прибывали на место, коротко слали в эфир стандартные жалобы. «Это аморфная группа недовольных молодых людей, которые больше напоминают хиппи и не имеют ясной цели» – зевали они. «Смотреть тут не на что, но мы свою работу сделали, «осветив» это в наших блогах», – казалось, говорили они ньюйоркцам и всем, обратившим на это внимание за пределами «Большого яблока» (прозвище Нью-Йорка; прим. mixednews). – «И это пройдёт».

Вот только незадача – не прошло. А после этого уикенда я склоняюсь к тому, что и не думает проходить.

Сейчас, в десятый день протестов, их участники очень хорошо «окопались» в парке Закотти (в то время как люди со всех Соединённых Штатов и остального мира наблюдают за их активностью посредством прямого потокового видео, а также шлют им припасы, деньги и даже пиццу через местные службы доставки). В прошлую субботу днём крупная процессия направилась в Юнион парк через Вашингтон-сквер, а иногда и сквозь поток машин, что при просмотре в режиме реального времени было просто невероятным зрелищем. Всё, казалось, проходило тихо-мирно с песнями и лозунгами, что было видно по тому, как марш освещался новой медиа-командой «Оккупируй Уолл-стрит», в составе которой была молодая женщина, прозванная сторонниками Движения «телеведущая 50x50», так как её волосы были наполовину светлыми и наполовину тёмными.

Как я уже сказала, всё было пристойно – то есть, пока не вмешалась фаланга полиции Нью-Йорка, начав производить массовые задержания. Большинство из нас узнали о том, что произошло на самом деле, только из Твиттера; медийную команду устрашающим способом нейтрализовали вскоре после того, как марш набрал силу возле Вашингтон-сквер.

Не то, чтобы никто не отдавал себе отчёта, что будет полиция. Я сама могла слышать, что происходит, по сканеру полицейских частот, за которыми я попеременно следила, переключаясь то на прямую потоковую трансляцию, то на поиск в Google свежих новостей.

Напряжение росло – его можно было почувствовать на расстоянии сотен миль, наблюдая за тем, как протестующие продолжали обходить оранжевые ограждения, и по всё более угрожающему присутствию сотрудников полиции. Демонстранты были настроены мирно – но полны решимости продолжать шествие.

Затем, прямо в самом разгаре событий, прямое вещание прекратилось как раз перед началом повальных арестов и некоторых тревожных примеров откровенной жестокости со стороны полиции (зафиксированной сотовыми телефонами и распространённой позднее). Однако стоит отметить, что до этого мир успел лицезреть некоторые стычки между протестующими и полицией. Это просто шокировало – видеть, как людей в полную силу прижимают к земле или швыряют на неё, когда, на мой взгляд, они не провоцировали своим поведением ничего такого, что бы даже отдалённо требовало применения подобных мер в духе полицейского государства.

Я была одной из сотен, затем тысяч тех, кто были свидетелями марша почти от начала до конца – и я не ожидала, что дело примет такой оборот. Но почти по сигналу (словно подчёркивая опасения властей, которые будут этим вызваны), ситуация внезапно обострилась, причём на глазах у всей вселенной Твиттер. Последнее обстоятельство, весьма вероятно, должно было расстроить Департамент полиции города Нью-Йорк, Майкла Блумберга и любого с Уолл-стрит, не желающего, чтобы это маленькое движение привлекло к себе внимание или снискало доверие.

В течение считанных минут тысячи людей стали заходить на сайт потоковой трансляции или сообщать друг другу о наличии полиции через Твиттер. Тем не менее, событие по-прежнему практически не освещалось в СМИ, если только как второстепенное. Помню, Village Voice сообщала о нескольких показательных твитах, что похвально с точки зрения новостного сопровождения в «реальном времени», но мне трудно было сказать, отправляли ли они тогда на место настоящего репортёра. (Раньше за такое мои редакторы выставили бы меня за дверь. И направили бы запасных журналистов).

Не хотелось бы пускаться в пространные рассуждения, но если 60-80 человек было бы задержано за собачьи бои, или перебранку у модного ночного клуба, или протесты возле ООН, это имело бы шансы на информационное освещение. Я просто уверена, что это получило бы какое-то внимание. А настоящее событие, по моему скромному мнению, не получило почти никакого. Что-то в итоге было, но пришлось пострадать людям, а репутация департамента полиции оказалась запятнанной, хотя ничему из этого не суждено было бы случиться, действуй СМИ, как полагается.