Елена Рыковцева: Не все знают, что однажды целая группа советских офицеров при содействии танкового полка Девятого управления КГБ пыталась захватить Политбюро в полном составе и заставить его убрать Горбачева. Этот заговор удалось сорвать. Зато не удалось поломать другой страшный сценарий. Ближайшее окружение Горбачева, его силовые министры устроили государственный переворот. Захватили президента, спрятали его подальше от людских глаз и принялись сами править страной. Горбачеву удалось бежать, но хэппи-энда не получилось: он был уничтожен ядерной ракетой. Не все об этом знают. А знают только те, кто прочитал книги Эдуарда Тополя «Кремлевская жена» и «Завтра в России». Эдуард Тополь у нас в гостях сегодня. Именно сейчас издана «Горбачевская трилогия» Эдуарда Тополя. Первый роман, правда, имеет меньше отношения к личности Горбачева – «Красный газ». А следующие два - «Кремлевская жена» и «Завтра в России» ровно о нем. При том, что настоящий-то Горбачев жив-здоров и празднует свое 80-летие. То есть, согласно русской традиции, долго будет жить, поскольку был уничтожен еще 20 лет назад. Вы его ракетой...

Эдуард Тополь: Нет, я не убивал Горбачева.

Елена Рыковцева: Ну, хорошо, не вы, ваши персонажи. А почему вы с ним так обошлись? В одном романе пощадили. Более того, заговорщики попались до того мирные и деликатные, что хотели просто поставить перед Политбюро задачу: не убивать, не ссылать его, а двинуть любого из своих рядов, лишь бы не Горбачев. Но зато потом нужно было с ним уже окончательно решить вопрос, закрыть раз и навсегда. Не могло не быть заговора! Почему обязательно это должно было случиться с ним?

Эдуард Тополь: Я считаю, что коммунисты власть сами не отдают, тем более, таким путем. Я писал этот роман, живя в городе Торонто, и как только Михаил Сергеевич произнес замечательные слова «перестройка», «ускорение» и «новое мышление», а это был 86-ой год, я сел и стал раскладывать пускай творческий, социальный, партийный пасьянс – что произойдет. Я хорошо помню, что мне для того, чтобы «перестройка» пошла, надо было реабилитировать Троцкого и Бухарина. Но я подумал, что это невозможно сейчас, а только года через три-четыре, наверное. И у меня это было 10-ой или 12-ой главой.

Елена Рыковцева: Это был такой индикатор: «перестройка» удалась, раз реабилитировали Троцкого и Бухарина?

Эдуард Тополь: По моему раскладу, зная, какая это огромная машина партийной власти, это должно было случиться в 90-ом году. Но уже через три-четыре месяца я получаю московские газеты, и там написано, что реабилитация Бухарина объявлена. И я понял, что процесс набирает скорость. И я снова стал раскладывать по сюжету, как это движется. И неизбежно должен был быть путч, заговор, переворот, отстранение от власти. И у меня в него стреляют, ранят, он лежит в госпитале, его изолируют на даче.

Елена Рыковцева: Поначалу только ранят, да.

Эдуард Тополь: Довольно близко это было к тому, что произошло на самом деле. Я ошибся, в принципе, на один день. У меня в книге это событие началось 20 августа, а у вас началось 19-го. Сопротивление партийной олигархии и коммунистической власти каким-то изменениям и отстранение от власти – как этого можно было избежать?.. Меня жена уговаривала: «Только не устраивай гражданскую войну!». Поэтому я писал полтора года – я пытался этого избежать.

Елена Рыковцева: К нашему разговору присоединяется журналист Матвей Ганапольский. Матвей, попробуйте перенестись на 20 лет назад. Вы согласны с тогдашним анализом Эдуарда, что невозможно было без переворота, он обязательно должен был случиться?

Матвей Ганапольский: Мне кажется, что Эдуард прав. Он во многом прав. Он ощущает в себе, а особенно это чувствуется в предисловии к книжке, к трилогии, качества Нострадамуса-провидца. И можно было бы его за это поругать, если бы за этим не стояло довольно точное ощущение тех процессов и закономерности этих процессов, которые происходят. Как могло быть без переворота, если рухнула партия?!

Елена Рыковцева: Но ведь тогда отказался печатать Коротич в «Огоньке» этот роман ровно потому, что он то ли не хотел такого рода прогнозов... Как вы сейчас объясните, почему он не напечатал роман в «Огоньке»?

Эдуард Тополь: Об этом надо спрашивать у Коротича, а не у меня. Он год держал роман. У меня просила «Нева», просили другие журналы. «Нева» готова была хоть завтра напечатать. Но я считал, что «Огонек» - это же был номер один в то время! А Коротич каждые три месяца прилетал в Нью-Йорк и говорил мне: «Через месяц. Это уже в свинце». У него был набран весь роман. Но так это и тянулось до мая. Потом я стал звонить в редакцию, он не взял трубку, но мне сказали, что «эту порнографию мы печатать не будем». И на этом все закончилось. И в то время начинающий издатель, а сейчас это владелец газеты «Из рук в руки» Леонид Макарон успел это напечатать в Махачкале на ужасной бумаге, крошечным тиражом. Так что только в мае, за три месяца до ГКЧП, это было издано в России. Но у меня нет никаких амбиций Нострадамуса. После того, как я написал «Завтра в России», и часть из того, что было написано, произошло, я зарекся писать. У меня все время спрашивали: «А что будет дальше?». Я тогда дал слово себе, что я не буду больше этим заниматься – не дай Бог еще что-нибудь накаркаю.
Я вчера поздравил Михаила Сергеевича, вручил ему книгу, мы обнялись. Хотя я довольно долго избегал знакомства с ним – я боялся, что он как-то прореагирует. Но этого не случилось, слава Богу.

Елена Рыковцева: Случилось по принципу «долго будет жить».
Эдуард, только перед этим эфиром я прочитала роман «Красный газ». Он мне безумно понравился. Это относительно старый роман – 84-го года. Он замечательный. И когда вы начинаете говорить, что вы не предсказатель, ну, извините. Я этот роман читала с изумлением. Я читала про тундру, про ненцев, которые ненавидят русских, которые хотят избавиться от российского ига, и видела перед собой Северный Кавказ. То есть полное ощущение, что вы переместились в сегодня. Вы пишете про Северный Кавказ! Но только одну национальность заменяете другой. Более того, когда дело дошло до того, что за непослушание ненцев наказывают тем, что если раньше им продавали хлеб, чай и муку, то теперь – отказ, им теперь разрешается покупать только консервы в магазине до тех пор, пока они между собой не разберутся и не выявят тех, кто поджигает нефтяные вышки, устраивают взрывы ( «Вы нам выявите сначала своих главарей и преподнесите на блюдечке – и только тогда мы начнем вам продавать спички»), я увидела заявление Торшина. Может быть, вы еще не знаете, что сенатор Торшин заявил: «Давайте лишим Кавказ экономической помощи, поддержки, субсидий до тех пор, пока местное население не начнет выявлять боевиков среди своих рядов и сдавать нам их на блюдечке». А вы говорите – не предсказатель. Когда вы писали о тундре, вы думали, о чем вы пишете-то?

Эдуард Тополь: Когда я писал о тундре, я писал о тундре. Дело в том, что вся эта зона – тюменский Север, нефть сибирская – это была моя территория, я бы так сказал. Я был разъездным корреспондентом «Комсомольской правды» пока учился во ВГИКе, и я там был, наверное, два десятка раз. И о Салманове, первооткрывателе тюменской нефти, первые три очерка были написаны мною. Мне казалось, что этот материал я знаю достаточно хорошо. Это был третий роман, который я написал, после «Красной площади» и «Журналиста для Брежнева». Но у меня есть такая манера – я не перечитываю уже изданные произведения. Только пока их не издают я могу править. Поэтому то, что вы сейчас рассказали, я даже не помню, где это написано.

Елена Рыковцева: Вам придется почитать. Я вам очень рекомендую: прочтите, пожалуйста, роман «Красный газ», написанный Эдуардом Тополем. А почему он вошел в «Горбачевскую трилогию»? Все-таки там Горбачев – небольшим эпизодиком.